Золотая баба: идол или топоним?

Во время жертвоприношения жрец просит у статуи совета, что следует делать или не делать, переезжать им и поселиться ли в другом месте, или нет, и если статуя отвечает «да», то говорят, будто в окружающих рощах и горах слышен звук, как от колоколов или труб, произведенный этой статуей, хотя, по всей вероятности, этот звук происходит от подземных ветров.» И здесь заканчивается сообщение упомянутого писателя.

В другом месте, в описании морских походов англичан, совершенных ими раньше в Московию, мы находим, что когда переживают тяжелое время, голод, чуму и т.д., то поклоняются этой статуе богини. Они бросаются перед ней на землю, произносят в таком положении молитвы и ставят барабанчик. Окружающие кладут туда искусно сделанную жабу, затем ударяют палочкой по барабанчику. Тот человек, на которого прыгнет жаба, или около которого при ударе по барабану она упадет, падает как бы мертвым. Но с помощью этой богини, как они верят, он воскреснет для жизни. Он тогда может указать причину несчастья и средство избавления. Когда богиня удовлетворена, страна и народ освобождаются от несчастья, которое их преследовало. Но теперь так больше не делают»((Автор выражает благодарность профессору Тьеерду де Графу (Нидерланды) за возможность воспользоваться русским переводом книги Н.Ветсена «Северная и восточная Тартария», находящимся в печати, по его электронной версии.)).

Если С. Герберштейн говорит о Золотой бабе как о статуе в виде старухи (по представлениям народов Сибири это должна быть женщина старше 33-35 лет. — А.Б.), в утробе которой находится сын и виден ещё один ребёнок — внук, то другие авторы пишут о ней как о статуе старой женщины  с ребёнком на руках, рядом с которым находится другой ребёнок — внук (А.Гваньини); как о женщине с детьми на коленях (Н.Витсен), как о женщине с рогом изобилия (А.Вид), как о скале, имеющей вид женщины в лохмотьях с ребёнком на руках (Д.Флетчер) или о женщине с сыном, сидящей на стуле (С.Ремезов: у обско-угорских народов в быту нет чего-либо похожего на мебель для сидения — А.Б.). Изображение статуи с ребёнком на руках и подписью «Золотая баба» (Slata baba) имеется карте Русского государства Г.Меркатора.

Русские учёные XVIII в. (Г. Ф. Миллер, И. И. Лепехин) развивали мысль о том, что Золотая баба — древнее коми божество, статуя которого была  увезена на Обь язычниками, не желающими креститься.

В качестве персонификации Золотой бабы предполагались финно-угорская Йомала, Гуаньинь как одна из ипостасей Авалокитешвары, мансийская Сорни-Эква или Калтащ-Эква, изображение какого-то античного божества – Геры (Юноны) или Афины.

Если проанализировать описания обрядов приношения жертв и даров Золотой бабе, то они близки к той практике, какая на самом деле характерна для хантов и манси. Не случайно исследователи (В.М.Кулемзин, З.П.Соколова и др.) видят в Золотой бабе, статьи о которой включены в ряд энциклопедий, черты местного, пусть и привнесенного откуда-то извне, от индоевропейских народов, культа (Кулемзин, 2000, с. 352; Северная энциклопедия, 2004, с. 363-364). Если же сопоставлять разные образы Золотой бабы с реальными антропоморфными изображениями народов Западной Сибири и в особенности с представлениями о телесности и женском начале у этих же народов, то здесь рассказы о Золотой богине с детьми и традиционными человеческими фигурками и образом женского тела в культуре западносибирских народов не будут иметь абсолютно ничего общего.

Так, образ женского божества у народов Югры вообще должен был бы связываться с женскими культами и женскими культовыми местами – но практически все рассказы о Золотой Бабе связываются с мужчинами((Нам довелось в 1980-е годы слышать от педагога, ученого-филолога и писательницы, кондинской манси Матрены Панкратьевны Вахрушевой-Баландиной (1918-2000) рассказ о том, что ее отец примерно во второй половине 1920-х годов ходил на поклонение в места, где должна была находиться Золотая баба, местонахождение которой уже тогда было тщательно скрыто – вот еще одно свидетельство массовости рассказов-быличек о таинственном священном идоле.)), исключений не отмечено. Идея связи женщины с ее потомством, заслуживающей визуального или текстового отражения, в мифологии обско-угорских народов отсутствует, тем более невозможно ожидать от изобразительной практики этих народов каких-либо сложных композиций и от угорского культового изображения — наличия одной фигурки внутри другой; немыслимо и копье как атрибут сибирского женского божества. Известные нам антропоморфные изображения у ненцев, хантов и манси – куклы, изображения умерших – иттерма и др. отличаются стилистической примитивностью, в чем можно убедиться по массовым описаниям ненецких идолов (см. Бурыкин, 2004, с. 210-218). Совершенно нереальным выглядит в контексте культуры западносибирских народов (ханты, манси, ненцы, селькупы) почитание женского, да и любого божества, изображаемого в обнаженном виде, что можно сравнить с представлениями о запретах на демонстрацию женского тела, прекрасно сохраняющихся и в современной культуре этих народов. То, что сохранение Золотой бабы приписывается шаманам – распространенная иллюзия: шаманы у народов Сибири не являются служителями культа божеств и верховных духов, функции хранителей священных мест у западносибирских народов и шаманские функции принадлежали разным лицам, а совмещение этих функций в лице шамана отмечалось только при угасании традиции почитания священных мест.

В проанализированных сообщениях обращает на себя внимание то, что у М.Меховского Золотая баба не имеет женской персонификации, у Д.Флетчера речь идет о скале, похожей на женщину с ребенком (антропоморфная скала или камень — типичная сибирская иерофания), а Г.Меркатор был склонен считать слова «Золотая баба» топонимом. Думается, не случайно у того же М.Меховского в рассказе о Золотой Бабе распространение русского языка среди манси (интереснейшая деталь!) соседствует с описанием татар.

По-татарски слова «Золотая баба» должны были звучать как Алтын-Апа, где апа – общетюркский термин для обозначения матери или старшей родственницы. Известно. что у народов Сибири при помощи терминов родства для предков именуются священные, культовые, жертвенные места, связанные с культом предков или представлениях о духах-хозяевах местностей как о перевоплощенных предках. Что касается первой части такого именования, то его понимание как тюркского алтун, алтын «золото» может быть признано вторичным и рассматриваться как следствие несовершенного понимания татарского языка.

Таким образом, вполне возможно, что в основе онима Золотая баба лежит сочетание слов Ал Тым-апа или Ал Тын-апа – наименование священного места в низовьях реки Тым (реального правого притока Оби) или реки с похожим названием – Тын, Сын, Сым и т.п. Такое наименование, будучи неверно понятым или неправильно переведенным на русский язык с татарского, инициировало сначала в среде русских, а затем и в среде ученых европейцев представления о богине, в которой синтезировались черты Богородицы — девы Марии и образы богинь Древней Греции и Рима. То, что подобные представления никак не увязываются с женской образностью и гендерным распределением культов и культовых функций в традиционной культуре обско-угорских и самодийских народов, странным образом остается незамеченным и поныне.

Источник статьи