11. Уточненная датировка и политико-культурная обстановка
Согласно экспертизе Идол был вытесан из готового блока, который некоторое время пребывал в состоянии «полуфабриката», то есть колонны с прямоугольным сечением без изображений, которую начали было шлифовать, но не закончили, после чего на ней были торопливо выбиты ярусы и фигуры: Для изготовления изваяния был взят не свежедобытый камень, а уже подвергавшаяся значительное время воздействию природной влаги правильная четырехгранная колонна со шлифованными сторонами (по крайней мере, в нижней части)
. Принимая во внимание дельное замечание А. Комара и Н. Хамайко о том, что «Использование…каменных тесанных блоков в «стольном» галицком зодчестве (как и в других регионах Руси) начинается лишь в XII в.», делаем вывод о том, что Идола могли сделать местные или приглашенные мастера в указанное время из заготовки, изначально предназначенной для другого изделия.
Использование готовой каменной «болванки» для столь необычного изваяния говорит о нехватке времени у мастера, о срочном заказе, отсюда и некоторая небрежность отделки по сравнению, например, с тщательно отполированными каменными половецкими бабами. Срочность заказа может возникнуть от разных причин, например, если событие, которое необходимо запечатлеть в камне трудно планировать заранее. Это может быть смерть выдающегося человека, большая военная удача или другое важное событие, коих в период 12-13 веков в данном локусе было немало, но всё же обозримое количество.
Версия о создании ЗИ в период 12-13 веков нас вполне устраивает и потому, что это время так называемого «ренессанса язычества» (термин не очень удачный, так как возрождение бывает после смерти, а язычество в то время хотя и теснилось, но вполне здравствовало), который фиксируется как письменными, так и археологическими источниками (по Рыбакову). В это нестабильное и сложное время в русских княжествах одновременно строились первые каменные христианские храмы и функционировали старые языческие святилища, как например, на Збруче, сторонники язычества вполне могли создать Фигуру, отвечающую веяниям нового времени, Столп, отличный от древних «примитивных истуканов», точно так же, как появилось в 12 веке оригинальное и ни на что не похожее «Слово о полку Игореве…», автор которого с самого начала декларирует его новизну: «…эта песнь по былям нашего времени…», но от которого мы узнали о Велесовых внуках, Трояновых веках, Диве, Тмутороканском идоле, Даждь-Божьем внуке, Карне и Жле, великом Хорсе – древних языческих реалиях в составе этого нового времени.
Расхожее мнение о том, что после крещения княжеской верхушки у восточных славян языческая жизнь теплилась «по украинам» и не могла воспринимать новшества или самостоятельно порождать их, в том числе и в искусстве ваяния, не выдерживает критики. Многочисленные находки на капищах импортных предметов христианского культа и их копий местного изготовления, а также своих оригинальных изделий свидетельствуют о том, что языческая религия и культура свободно перенимали всё то, что считали необходимым и производила свои, только ей присущие реалии.
В духовной жизни такой языческой реалией была древняя традиция клятвоприношений, дожившая до наших дней. Воины клялись своим оружием, знать честью, простолюдины тем, что им было дорого: родней, жизнью, здоровьем, частями тела. До сих пор в быту сохраняются «сниженные» варианты некогда сакральных клятв: «зуб даю», «дам руку на отсеченье», «не сойти мне с этого места», «клянусь мамой», но не «честью», то есть сохраняется память о том, что честью могли клясться только знатные воины, хотя по нынешним понятиям наличие чести может иметь место у любого человека. Всё это реликты языческой культуры, так как для христиан все эти разнообразные до христианские клятвы были запрещены, всё сводилось к целованию креста.
История сохранила для нас отношение галичского князя середины 12 века Владимира Володарьевича (отца Ярослава Осмомысла, деда Ефросиньи Ярославны, публично вопившей с городской стены языческий причет по мужу, выросшего на языческих клятвах, к такому крестоцелованию: …киевский князь…прислал в Галич в начале 1153 года своего боярина Петра Бориславича…Посол напомнил князю Владимиру о некоторых его обещаниях, скрепленных обрядом целования креста.Издеваясь над послом, галицкий князь спрашивал: «Что, этот маленький крестик я целовал?» - и …выгнал киевского боярина и его свиту…
((Б.Рыбаков «Рождение Руси», М. 2004, с. 335)).
Не будем забывать, что в то время вокруг русских земель била ключом героическая языческая жизнь половцев и балтов (ятвягов, пруссов, голяди, литвы), последние были окончательно крещены только в конце 14 века. А до того, горячие балтийские парни-язычники, то вместе с готами, то с лангобардами, то с вятичами, а то и вполне самостоятельно бороздили просторы Европы от Балтийского до Адриатического морей, от истоков Истра до верховьев Дона, иногда походя, а иной раз и задерживаясь то тут, то там, оставляя в местах своего пребывания на долгую память гидронимы и топонимы балтийского происхождения ((см. Топоров В.Н. в БСИ 1982, с.263-273; БСИXVII, М. 2006, с. 15-88 и прочие работы академика)). Весьма показательно, что происхождение этнонима Литва некоторые ученые связывают с корнем *leit- «идти, проходить (о войне), сопровождать» ((С. Каралюнас. БСИ XVII, М. 2006, с. 487)).
И этот балтийский языческий «кипёж» был столь привлекателен и мил славянскому сердцу (сами тоже были с усами;) ), что возникла традиция ряда знатных и древних русских родов, претендующих на княжескую или даже царскую власть, выводить своё происхождение от прусского или литовского родоначальника
((В.Н. Топоров, Исследования по этимологии и семантике. Том 4 (книга 1), М. 2010, с.87)). Например, Рюрик считался потомком некого легендарного Прусса, якобы пришедшего в Прибалтику из Рима (что вполне могло иметь место в эпоху великого переселения народов, когда ещё сохранялось балто-славянское единство) и никого на крещёной Руси не смущало, что они были язычниками. Многие русские князья вели свой род от реального литовского князя Гедимина, род Захарьиных (жены Грозного) имел корни в Пруссии, по матери Иван Грозный был связан с Литвой. И только к XIIIв. положение изменилось. «Балтийское» заменилось литовским, а «литовское» стало пониматься как чужое и враждебное
((Там же, с. 87- 89)).
Русский интерес к балтийским корням стал постепенно менять знак с плюса на минус, когда бесчисленные походы Литвы на русские княжества стали реально грозить сохранению русского этноса. Вот тогда-то и стала Литва «поганой и безбожной» как в летописях, так и в устном народном творчестве. В частности, в украинских народных песнях литвой называется компания молодых мужчин, нападающих на девушек и похищающих их
((А. Сабаляускас, БСИ XVII, М. 2006, с. 487)).
Тут мы сделаем небольшой экскурс в историю Великого княжества Литовского, а именно посмотрим, что за персоны занимали его престол до конца 13 века (во время функционирования святилищ на Збруче), с кем и против кого они дружили, с кем воевали, на ком женились. Назовём эту историческую справку фразой из «Бориса Годунова», которая, вероятно, была русской народной поговоркой, и Пушкин, знавший и уважавший фольклор донёс её до нас:
«Что Литва, что Русь ли, что гудок, что гусли»
«…граница между балтийским или славянским проходила не только в пространстве и времени, но и через один народ, одну культуру и даже через одного человека, который равно был и балтом и славянином и в разных обстоятельствах мог по-разному актуализировать свою этническую, культурную, языковую сущность, подобно тому, как в более позднее время одни и те же люди, города, деревни могли выступать и как «литовские» и как «русские»((В. Н. Топоров, Исследования по этимологии и семантике. Том 4 (книга1 ), М. 2010, с.158)).
Ми́ндаугас (Миндовг, ок. 1200 - 1263) — великий князь литовский, союзник Даниила Галицкого против Конрада Мазовецкого. Крестился в православие в 45-ти летнем возрасте, через шесть лет перешел в католичество. Выдал дочь замуж за сына Даниила Галицкого. После смерти своей жены, украл жену у Траняты. К концу жизни, около 1261 года, отрёкся от христианской веры.
Тройнат (Транята, ок. 1210-1264) — внучатый племянник Миндовга, князь и воевода, участник заговора против Миндовга, причиной чего было похищение Миндовгом его жены. Второй Великий Князь Литовский, язычник. Его правление длилось около года, после чего был убит. Коалицию против него возглавлял сын Миндовга Во́йшелк , поддержку ему оказывали волынский и холмский князья.
Во́йшелк (1233 — 18-23 апреля 1267), сын Миндовга, третий великий князь литовский, основатель Великого княжества Литовского. Возможно, в 1251—1252 годах воевал на Волыни. В 1253—1254 годах был новогородским князем. Выдал замуж за Шварна свою сестру, передал княжество Роману Даниловичу и ушёл в монастырь на Волыни. Убит в гостях у галицко-волынского князя Василька Романовича.
Шварн Дани́лович (Сваромир ок. 1230 — ок. 1269) — князь Холмский, Галицкий, из рода Рюриковичей, четвёртый великий князь литовский. В 1255 году женился на дочери Миндовга, помогал его сыну в войне против Мазурии. После смерти Миндовга в 1264 году заключил союз с Войшелком и помог ему завладеть большой частью Литвы. После ухода Войшелка в монастырь стал великим князем Литовским. После смерти своего отца, короля Даниила Романовича, Шварн наследовал Холмщину и Галич.
Трайден (Трайдянис, убит в 1282 году), по прозвищу "Хищный". Возможно, родственник Миндовга и полоцких князей. Иногда указываются его младшие братья как православные христиане из "роду руского". Примерно в 1269-70-м г. княжил в Литве. Волынский летописец называл его окаяньный и безаконьный, проклятый, немилостивый Трайден, яго же безаконья не могохом псати срама ради»,«многа злейша того безаконья чиняша
, весь живот свой до войны и крови розляне простовал
. В 1279 завоевал почти всю Чёрную Русь (бассейн верхнего течения р. Неман) и заселил её пруссами и западными литовцами. Время его княжения - начало укрепления и расширения Великого княжества Литовского.
Это последнее имя, содержащее намек на тройственность и жестокие поступки его носителя дают нам повод предполагать, что в принципе, эту личность славяне могли мифологизировать в виде трехголового монстра, как и Шарух-хана, и запечатлеть в монументе Победы, однако Трайден был не пленен, но убит.
Несомненно, что при таких тесных контактах балтийских и славянских князей, языческое мировоззрение и религия балтийцев имели контакты со славянским язычеством. Интересное совпадение: в языческой культуре пруссов и ятвягов именно в рассматриваемый нами период 12-13 веков появляются каменные изваяния с изображениями воинов, которые они устанавливали в местах ратных побед, на границах и на местах погребения выдающихся соплеменников. И хотя в целом эти скульптуры не похожи на ЗИ (они округлые, без ярусов), их отдельные детали (турьи рога в руках, оружие) и, главное, совпадение времени появления таких невиданных ранее ни у балтов, ни у славян артефактов обнаруживает некоторую общую тенденцию, очевидно относящуюся к воинской культуре.
Характерно, что некоторые из этих монументов начинали почитаться как святыни, то есть становились Идолами, а некоторые – нет, несмотря на то, что изваяния были исполнены в одном стиле и все они изготовлялись в честь важных событий. То же можно сказать и о половецких бабах - их изготовляли и ставили до 13 века и некоторые из них почитались как святыни, большинство же было простыми памятниками умершим людям. То есть настоящим Идолом могло стать не каждое изваяние.
Всё вышеизложенное подводит нас к тому, что Изваяние из Збруча могли изваять на рубеже 12-13 веков не как религиозный монумент, а, например, как памятную стелу какого-либо важного события, стелу, которая по воле Богов стала обладательницей Силы и только вследствие этого, возможно, приобрела религиозное значение.
Тех, кто сомневается в наличии этой Силы у Збручского Идола отсылаю к личным впечатлениям очевидцев((см., например, Byliśmy, Jesteśmy, Będziemy - О моём знакомстве со Збручским Идолом)) и примерами того, как Идол до наших дней «водит» его исследователей в конце этой работы. Также ниже мы попробуем выяснить кто непосредственно «приложил» к этой созданию Идола свои руки.
12. Аффтора!
Скорее всего мы никогда не узнаем имени автора Изваяния из Збруча, однако, в рассматриваемое время в данном месте мастера ваяния отмечены в письменных источниках и фольклоре. В Галицкой Летописи упомянут Авдей – каменных дел мастер, выполнивший главный вход и фигурные изваяния портала храма Св. Иоанна Предтечи, сооруженного в 1259 году в подольском городе Холм по приказу короля Даниила Романовича. Летопись называет Авдея "хытрецъ" – в смысле особенного искусства, выказанного им при работах.
В одной из колядок Галицкой Руси, записанной в 19 веке Я.Ф. Головацким упоминается этноним мастеров-строителей церкви из камня и бревен, это волохи, потомки даков, фракийцев и кельтов, в культуре которых с древности сохранялись навыки каменного зодчества. С другой стороны, после падения Рима романизированные племена этих мест подверглись значительной славянизации как в духовной культуре, так и в быту. В частности, в народной культуре румын и молдаван, как и у славян наблюдается особое «пристрастие» к рушникам – универсальным предметам Средневековья.
Интересно, что в этой песне-величании хозяина дома рассказывается о строительстве храма ярусами умелыми мастерами- волохами (каменщиками и плотниками), которым князь не дает достроить церковь. Заметим, что обычно в жанре величаний описывается «идеальный Мир» максимального благоденствия.А тут по приказу пана волохов заключают в темницу, а драгоценные металлы с глав храма отправляются в панскую казну для его славы и богатства:
«А на ных луках, на ных широких
Ген там Волоси (волохи) церьков мурууть,
Ой коло споду каменичейком,
А в середине деревечейком,
А к вершечкови среблом, золотом:
Видели ми то панские слузы,
Скоро ввидели, пану повели:
Идьте же вы, идьте, Волохов возьмете,
Волохов возьмете, в темницю всадете,
В темницю всадете, сребло заберете,
Сребло, золото пану на славу!»((«Народные песни Галицкой и Угорской Руси, собранные Я.Ф. Головацким. М. 1878. Ч. 2. с. ))
То есть пану нет дела до христианской культовой постройки, но кем- то нанятых (другим паном или обществом) мастеров - волохов он велит не убить, а пленить, и вполне вероятно, что им сохранили жизнь для выполнения иных работ, например, для постройки пану каменного терема или изваяния типа Збручского Идола… (пора ставить точку, а то понесет по волнам безудержных фантазий!).
Однако сдерживая себя в привязке истории создания Збручского Идола в 12-13 веках в Галицко -Волынском княжестве к песне 19 века с той же территории о каменотёсах, мы должны помнить о том, что именно здесь, в Западной Украине (Карпатах и близлежащих местностях), с начала 19 столетия учеными фиксируются в наиболее большом количестве так называемые «песни-хроники», отражающие исторические события и реальные факты частной жизни обычных людей и эти хроники имели родство и с другими жанрами украинского фольклора.
Как отмечал А.И.Дей, одна из важных черт украинских песен-хроник – злободневность содержания. Обычно они создаются и создавались непосредственно после событий, но иногда использовали в качестве материала устные рассказы о фактах сравнительно недавнего прошлого…
. Иногда такие песни – «новины» в основе своей имели более древнюю песню о похожем событии, хорошо подходившую для переделки на новый лад((С.Н. Азбелев Русские исторические песни в иноэтническом контексте. В сборнике Русский фольклор ХХVII, С-Пб, 1993, с. 17, 18, 19, 21)).
Насколько может быть глубока народная память в подобных текстах можно судить по следующим примерам. В среде православных верующих до настоящего времени бытует стих о Егории Храбром». В начале ХХ века видный русский ученый Б.М. Соколов написал монографию, в которой доказал, «что основой так называемого Большого стиха о Егории является историческая песнь ХI в., которая была посвящена … деятельности Ярослава Мудрого» (в крещении Георгий), и эта песня лишь потом слилась с духовным стихом о мучениях св. Георгия
((С.Н. Азбелев, Новые работы о русском эпосе, Русский фольклор ХХХI, С-пб, 2001, с. 413, 414. Соколов Б.М. Большой стих о Егории Храбром: Исследования и материалы, М. 1995, с.52, 53)).
Также до сих пор из уст народа можно услышать и старинную песню «Ванька-ключник» (лично слышала в Тверской глубинке в 2010 году). По мнению ученых, это «предание XVI- XVII веков, рассказывавшее об обычном московском эпизоде – преступной связи боярыни-княгини с молодыми слугами её мужа, эпизоде, увековеченном в знаменитой песне о Ваньке-ключнике, сохранило отзвук какого-то действительного события, связанного с именем Кучки»((Тихомиров М.Н. Древняя Москва, с. 14)). Как известно, боярин Стефан Кучка жил и был убит Юрием Долгоруким в 12 веке.
Так что у нас есть повод считать историю, изложенную в галицкой колядке правдивой, и эта правда о каменотесах - волохах может отражать древнюю традицию найма мастеров-соседей для каменного зодчества и ваяния в Галицкой Руси, а также показывает нам уровень христианизации народа. Мало того, что все величания-славления имеют языческие корни, в рассматриваемом нами явственно проявляется спокойное отношение к осквернению христианской святыни, и такое отношение более характерно для времён «разброда и шатания» 12-13 веков, когда одновременно строились первые церкви и функционировали последние крупные капища.
13.Общая семантика Изваяния из Збруча
«Замерное безмерным полня…»
В. Хлебников
Изваяние из Збруча разительно отличается от всех известных науке идолов с восточнославянских территорий. Этот очевидный факт обычно объясняют так: либо ЗИ древний, но не славянский идол (например, кельтский); либо ЗИ изделие славянина, но не древнее (относительно современная подделка); либо ЗИ древний славянский Идол, созданный гением вне традиции (что вполне вероятно, но бездоказательно). На мой взгляд очевиден и ещё один вариант: если Изваяние из Збруча не похоже на идолов, то это изваяние НЕ ИДОЛ, хотя оно и древнее, и славянское.
Почему-то, когда дело касается ЗИ, все напрочь забывают тот факт, что ваятели Средневековья изготовляли и произведения не религиозной направленности, например, уникальный, не имеющий аналогов этокский памятник, поставленный, судя по всему, выдающемуся воину, тмутараканский камень с полезной информацией о ширине Керченского пролива, который тоже не имеет аналогов в реале, но в фольклоре восточных славян постоянно упоминаются его «близнецы», поставленные на распутьях, камни - «дорожные указатели».
На естественно возникающий вопрос «чем же является Изваяние из Збруча?» мы сможем ответить, разобравшись в том, что же изображено на его гранях.
Читая многочисленные исследования семантики ЗИ, создаётся впечатление, что Он как бы «водит» авторов, «закрывается» от них. Выше мы уже писали о его якобы «четырехликости», которой в реале нет, но которую глядя на Изваяние видят почти все. Эта иллюзия рождается возможно от того, что его начинают рассматривать сверху вниз, так, как современный человек осматривает другого человека – сначала взгляд в лицо, потом ниже, постепенно опуская глаза долу, оценивая одежду и весь облик в целом.В Средние века, во времена создания ЗИ, прямой взгляд в глаза незнакомому человеку означало вызов, на людей с особым статусом (старших по возрасту, должности, званию, хозяина, победителя) и на сакральные вещи «поднимать глаза» не полагалось вообще, обзор любого «разрешенного к осмотру» объекта начинался от земли к небу, постепенно «возводя очи в гору».
Последуем за этим неписанным правилом народной культуры и мы, но после повторения очевидного: четыре лица на сторонах Изваяния - это физиономии четырех анатомически полноценных персон, и нет единой «головы, венчающей столб», есть одна шапка, покрывающая четыре головы четырех фигур. Эти фигуры стоят спиной друг к другу и вкупе глядят «на все четыре стороны», сложив руки в очень знаменательном жесте, который, вместе с жестами других персон, изображенных на Збручском Идоле, оставлен исследователями без внимания. А ведь «язык» тела очень информативен, порой даже более чем атрибутика, которой в основном и заняты желающие понять семантику Изваяния.
Давайте же оторвёмся от всесторонне и многократно рассмотренных исследователями шапки, рога, сабли, коня, поясов и вновь обретенных перстня и пряслица, и обратим внимание на то, что единственная поза, которую замечают все – стояние на коленях с поднятыми руками персоны с нижнего яруса – находится в тесной связи с позами и жестами всех прочих изображённых на статуе фигур.
а) нижний ярус
Начнём с развенчания очередной «обманки»: вопреки устоявшемуся мнению, поза триединой сущности с нижнего яруса ЗИ это не «поза атланта», поддерживающего «мир людей» на среднем ярусе, так как кисти рук этой фигуры повернуты ладонями к зрителю (большие пальцы направлены друг к другу и остальные пальцы видны зрителю) - при таком расположении кистей рук ничего держать в них или на них невозможно. Даже делая скидку на многочисленные погрешности автора изваяния в анатомии прочих фигур и пропорциях всех изображений – нельзя утверждать, что пальцы раскрытых ладоней, «заехавшие» на полосу, разделяющую нижний и средний ярус есть изображение «поддержки среднего яруса».
Фигура с нижнего яруса ЗИ держит руки примерно так же, как держит их кельтский Таранис с ритуального кельтского котла, найденного в Дании (вероятно, трофей), усатостью похожи у этих фигур и лица, колесо за спиной Тараниса в целом аналогично колесу, слабо заметному на задней грани нижнего яруса скульптуры из Збруча((см. иллюстрацию выше, в главе 8)). Поскольку на многих фото ЗИ этого знака не видно, привожу цитату Комар и Хамайко: Обратная сторона идола осталась без атрибутов божества, но с солярным знаком в нижнем ярусе… Знак не симметричен и прочерчен очень слабой линией—вероятно … поверх краски
((с. 209)). Колесо за Таранисом хоть и видно отчетливо, но тоже не симметрично, «не доделано». В целом кельтский Таранис и рассматриваемая нами фигура нижнего яруса ЗИ выражают собой идеи, имеющие очевидное, судя по «колесу», отношение к грозе, грому, войне, следовательно, смысл позы этих персон следует искать в воинской культуре Средневековья.
Комар и Хамайко полагают, что рассматриваемая фигура с нижнего яруса ЗИ обнажена, действительно, одежда на ней не обозначена и этот факт может означать две вещи: или перед нами пленный, или ярый воин, об их традиционной наготе мы узнаём из письменных источников (заметим, оба претендента имеют отношение к военным действиям). Кстати, на Таранисе также нет одежды, но только нашейный торквес, имеющий, в числе прочего, отношение к верности воинским клятвам.
Против «позы атланта» персоны со ЗИ говорят и не согнутые в локтях, вытянутые, прямые поднятые вверх руки, развернутые плечи и прямая посадка головы лицом на зрителя. У атлантов плечи всегда согнуты под тяжестью ноши, согбенность - это устойчивый признак атланта, а известная фраза «атлант расправил плечи»((см., например, одноименный роман А. Рэнд)) говорит об избавлении от давления ига, ноши, груза. То есть изображенная на нижнем ярусе фигура с прямой выправкой «атлантом-держателем» быть никак не может. Особо недоверчивым читателям рекомендую попробовать самим принять позу рассматриваемого изображения, то есть встав на колени сесть на пятки и держа голову прямо, развернуть плечи, поднять выпрямленные в локтях руки, открытыми ладонями к зрителю – вы сразу поймете, что держать в этой позе ничего невозможно, а также, почувствуете, о чем говорит эта поза.
Это не молитвенная поза взывания к Высшим Силам, при которой руки хотя и поднимаются так же, как они подняты на изображении нижнего яруса ЗИ, однако голова при обращении к Небу запрокидывается и лицо обращено вверх, а у нашей фигуры лицо обращено прямо на зрителя. Также это не поза «сдаюсь» с демонстрацией рук в жесте «я без оружия», потому что поверженный враг, желающий сохранить свою жизнь, обязан смотреть вниз, а не на победителя. Остается единственный вывод: триединая персона с нижнего яруса находится в позе и демонстрирует нам обеими руками жест торжественного обещания, клятвы,присяги.
И что самое удивительное, позы и жесты всех остальных персон, изображенных на остальных ярусах ЗИ из «той же серии», разобраться в которой нам поможет лингвистика, а конкретно – исследования замечательного русского ученого, академика О.Н. Трубачёва, который выявил в праславянском языке чёткие различия трех видов «торжественного обещания» – клятвы, присяги и роты: *kletva от * kloniti, склоняться, то есть «коленопреклоненная клятва», *prisega от *segati, досягать, дотягиваться, припадать, то есть, «клятва с прикосновением к предмету», *rokta от *rekti, изрекать, то есть «словесная клятва-формула» ((Славянские этимологии 8-9/ Труды по этимологии. Слово-История-Культура, Том 1, М. 2001, С. 602)).
В наше время публичные торжественные обещания сохранились, например, в воинской традиции где используются все три вида древних клятв с применением «языка тела»: преклонение колена перед знаменем - это дословно «клятва», взятие края полотнища и его поцелуй – «присяга», произнесение текста воинской присяги дословно – «рота».
Вернемся к персоне с нижнего яруса, точнее к весьма информативно для нашего исследования месту расположения «солярного знака» (шестилучевого колеса) на тыльной стороне этой фигуры. Подобные изображения распространены с глубокой древности у многих народов, в том числе и славян, у которых это знак считался «громовым», «грозовым» или даже «знаком славянства», который применялся в магических целях в самых разных ситуациях.
Его изображение помещали на различных предметах и постройках как знак свершившегося удара Громовержца в это место, для защиты от ударов молнии, по принципу «в одно место молния дважды не бьёт». Словенцы вырезали этот знак так же на корытцах для замешивания теста, что связано с поверьем (основанном на реальном физическом эффекте) о том, что некоторые продукты лучше киснут в грозу, а хорошая закваска весьма важна для традиционного славянского хлебопечения.
Знак «громового колеса», сзади коленопреклоненного триединого мужчины с нижнего яруса Изваяния, говорит нам о том, что он был или считался поверженным силой Перуна или его почитателей. Вся эта сцена представляет собой иллюстрацию к сохранившимся до наших дней языческих заклятий типа белорусского «нехай пярун тябе вибие!» или русского «разрази тебя гром!». Аналогичное «поражение громом» человека, только не в спину, а в живот можно увидеть на донце русской прялки((см. об этом подробно в работе «Две тайны одной прялки, причастные к культу Перуна»)).
Итак, «язык тела» коленопреклоненной триединой персоны с нижнего яруса со всей очевидностью показывает нам клятву воина и это вынужденная клятва побежденного, так как фигура располагается внизу, стоит на двух коленях (обычно воины преклоняли одно), не имеет одежды и в её «тылу» находится знак Громовежца. То есть просматривается суть этой клятвы – «пакт о ненападении». Возможно, это символическое изображение трех предводителей родственных племен или трех правителей одной земли, вынужденных присягнуть «вышестоящим товарищам» с верхнего яруса ЗИ. Детальный анализ исторической ситуации периода 12-13 веков на территории Подолии и Галиции быть может даст больше конкретики, однако, на мой взгляд, это тема для отдельного исследования.
б) средний ярус
Позы четырех фигур (две мужские и две женские) этого яруса одинаковы: руки прижаты локтями к телу и раскинуты в стороны, кисти рук изображены тыльной стороной к наблюдателю (обозначены ногти). А вот как описывают их позы Комар и Хамайко: …божество среднего яруса — с анатомически неестественным положением рук и без задуманного ритуального жеста (имеется ввиду жест Оранты)
.
Причём тут жест Оранты, при котором воздетые вверх руки повернуты ладонями к зрителю, когда как фигуры среднего яруса ЗИ держат руки прямо противоположно: полуопущенными вниз с повернутыми от зрителя ладонями? Уму непостижимо, как можно было «заподозрить» жест Оранты у фигур среднего яруса ЗИ (сравни фото), не иначе, как Идол «застит глаза».
Ни о какой «анатомической неестественности» жестов фигур со среднего яруса ЗИ не может быть и речи. Попробуйте сами: отведите плечи назад, руки прижмите локтями к телу и слегка поднимите, ладони при этом машинально повернуться к зрителю, а вы их усилием воли поверните к зрителю тыльной стороной, при этом ваши пальцы машинально растопырятся именно так, как у рассматриваемых фигур среднего яруса ЗИ, растопырятся, и будут «искать» упора, и такой упор у фигур на ЗИ есть – это сам Столп, его вертикаль, что коррелирует с современным словосочетанием вертикаль власти, суть которого, несомненно была известна и в древности и служила основой политики правителей, нацеленных на объединение земель.
Заметим так же, что при принятии такой позы(с упором ладонями на твердь за спиной) грудь человека невольно выпячивается вперёд и являет собой как бы иллюстрацию устойчивого выражения встать грудью на защиту того, что находиться за тобой.
Итак, руки рассматриваемых фигур со среднего яруса ЗИ раскинуты в жесте упора на (то есть касания) и защиты того, что у них в тылу. А там у них общая вертикаль с более масштабными фигурами верхнего яруса ЗИ, объединёнными общей «крышей» (княжеским головным убором, предтечей «шапки Мономаха»). Очевидно, что «язык тела» фигур среднего яруса Столпа демонстрирует нам присягу народа, то есть торжественное обещание с прикосновением к значимому предмету и суть этой присяги в защите своими телами (грудью) некой общности. Грубо говоря, это жест готовности стать тем, что впоследствии очень точно назовут «пушечным мясом». Выявленное нами выше пожелание типа «плодитесь и умножайтесь» для фигур данного яруса и такого рода клятва взаимно объясняют и дополняют друг друга.
в) верхний ярус
В главе 10 мы установили, что женская фигура с пряслицем-денежкой есть символическое изображение Волыни, следовательно, остальные три фигуры верхнего яруса символизируют земли, составляющие Галицко-Волынскую Русь. Соседняя с ней, возможно, центральная фигура с рогом, под которой на среднем ярусе расположено символическое пожелание умножение рода людского, а ещё ниже - на коленях клянется в ненападении центральное лицо триединой сущности с нижнего яруса - вероятно Галиция, земля, объединившая все остальные, земля, основное богатство которой составляла добыча соли, которую, как впоследствии и порох, и табак, и прочие сыпучие вещества, хранили в роге. Слева от символа Галиции находится вооруженная саблей мужская фигура и конь. Скорее всего она символизирует «край вечной битвы» - Понизье (Подолье).
Мужская фигура вверху четвертой грани не имеет атрибутов, однако именно под ней в самом нижнем ярусе находится изображение «громового колеса». Возможно именно эта грань являлась «лицевой», так как в древности могли быть свои критерии «центральности» изображения, отличные от современных. Косвенно на то что именно эта сторона является главной говорит тот факт, что в нижнем ярусе этой грани по идее должны быть изображены голые пятки трехглавого персонажа, но этого нет, есть только знак сотрясающего Грома.
Несмотря на то, что две из четырех фигур верхнего яруса ЗИ держат в руках предметы, их руки расположены одинаково – правая на сердце (которое мыслилось в Средневековье в центре груди), левая – на животе и эти жесты в точности иллюстрируют устойчивые словосочетания, пришедшее к нам из древности: «клянусь животом своим» (то есть жизнью) и «всем сердцем». До сих пор у потомков восточных славян в разговоре используется этот некогда сакральный жест: при словах «ну я тебе клянусь» или «правду говорю» правая рука кулаком или ладонью неосознанно (или осознанно) касается середины груди.
Очевидно, что у фигур верхнего яруса ЗИ мы видим жесты при речении роты, торжественного обещания самых высоких по статусу особей, тех, кому верят на слово, тех, чья жизнь и честь в средневековой иерархии наиболее ценилась (потому ею и клянутся), тех,кому не пристало для клятв преклонять колена.
Интересно, что женские фигуры с верхнего яруса ЗИ прижимают к сердцам «источники» изобилия и богатства (рог и драгоценное пряслице), а мужчины демонстрируют жест клятвы «в чистом виде».
Знаменательно, что фигура воина, изображена рядом с конём и НЕ держит руку на холодном оружии, висящем на поясе. По мнению Комар и Хамайко это ошибка автора, воин должен сидеть на коне и держать руку на оружии, а раз этого нет, значит каменотес был неумехой: не дотянул воину руку куда следует, не смог изобразить верхового, и «правильную» саблю. Мы же видим на рассматриваемой грани вполне логичную сцену: спешившийся воин не присягает на своём оружии, но дает роту «живота и сердца», и этой сценой автор произведения ясно дает понять:клятва данного воина носит мирный характер, она «звучит» в унисон с клятвами других, «штатских» персон верхнего яруса ЗИ. Автор специально изобразил «просто оружие», как бы его схему, символ, а не какой-то определенный вид вооружения. Перед нами не какой-то конкретный воин, но его обобщенный образ.
Все девять персон ЗИ (+ «душа- малютка»), объединенные общей княжеской шапкой, являют «на все четыре стороны», «всему белому свету», торжественное обещание верности, защиты и ненападения.В 14 веке традиция скреплять шапкой союз продолжилась в Московском княжестве, так шапка Мономаха – символ и реликвия московско-ордынского союза. Однако владетели шапки Мономаха хорошо известны, а на Изваянии из Збруча у неё нет конкретного «хозяина» и это очень символично: шапку можно одеть на любую подходящую голову.
Поскольку Идол найден в Подолии, изготовлен здесь же в 12-13 веках, то речь идёт о верности и защите королевства Галицкая Русь или Галицко-Волынского княжества, которое было одним из самых больших княжеств периода распада Древнерусского государства. В его состав входили галицкие, перемышльские, звенигородские, теребовлянские, волынские, луцкие, белзкие, полесские и холмские земли, а также территории современных Подляшья, Подолья, Закарпатья и Молдавии (Берладь).
То, что эти земли были не просто объединены, но и чётко структурированы в одной системе, говорят следующие факты. Клод Леви-Строс считал, что применение письменности обществом тесно связано с иерархичностью этого общества. А мы знаем, что ни в одной из древнерусских летописей, кроме Галицко-Волынской, невозможно найти такого количества упоминаний о писцах, княжеских канцелярий, архивах, грамотах, завещаниях, купчих и т.п. То есть Галицкая Русь обладала мощным бюрократическим аппаратом, что свидетельствует о структурированности, иерархичности этого объединения. И эта иерархичность отражена на сторонах и ярусах Збручского Идола.
Кроме этого, Галицко-Волынская летопись дает широкую картину событий и соседних земель: Венгрии, Польши, Литвы, других русских княжеств, Орды. Сведения летописи - почти единственный источник, который дает возможность в основном воспроизвести события в Мазовецком княжестве и Литве этого периода. Волынская часть летописи отмечается особенно высокими литературными достоинствами, эмоциональностью и лиризмом изложения. Здесь много внимания уделено развитию культуры на землях Галичины и Волыни. Идейно Галицко-Волынская летопись была направлена на укрепление «вертикали власти» и прославляла русское оружие и Русскую землю. Семантика Идола из Збруча целиком и полностью совпадает с общей идейной направленностью Галицко-Волынской летописи.
Однако, есть и различия: все летописцы делали «упор» на единоличную власть того или иного князя, а ЗИ являет собой скорее идеал «боярской республики» с приглашенным князем, которого можно легко сменить, одев княжескую шапку на подходящую голову. Республики типа Великого Новгорода, которая возникла одновременно с Галицким королевством, и к идеалам которой стремились и очень близко подошли в своем политическом развитии многие древнерусские города с сильным боярством и купечеством, которые достаточно часто меняли князей по своей воле, но не случилось.
Возможен ли в это время на данной территории такой прорыв, такое новаторство и символизм в изобразительном искусстве? Да, об этом говорит общий фон эпохи и конкретные примеры использования символов: Любопытную особенность художественной школы эпохи Мономаха и Мстислава представляют иронические прорисовки на полях: змея (победа над половцами), собака (свары князей), …лев, которого бьют дубиной (поражение Юрия Долгорукого, имевшего в гербе льва), и т.п. Одна из таких прорисовок представляет особый интерес: когда в 1136 году черниговские Ольговичи начали одну из тех кровавых усобиц, по поводу которых говорили тогда: «Почто сами ся губим?»– художник-киевлянин пририсовал на полях глубоко символическую фигуру воина-самоубийцы, вонзающего кинжал себе в грудь. Это был как бы эпиграф к повествованию о распаде Киевской Руси
((Б. Рыбаков «Рождение Руси», М. 2004, с. 434)). Изваяние из Збруча было «как бы эпиграфом» к неосуществленной боярской республике Галицкая Русь.
Исследователь славянской духовной культуры А. Шайкин, рецензируя книгу А. Каравашкина «Литературный обычай Древней Руси (XI–XVI в.)», пишет: …древнерусский автор, будучи ограничен в наборе конвенциональных моделей, был свободен в их выборе
. Средневековый книжник свободно обращается с готовым материалом, как зодчий, который заимствует фрагменты ранних построек, не всегда считаясь с их первоначальными функциями
((Древняя Русь. Вопросы медиевистики №1 (51) март 2013,«О «литературном обычае» Древней Руси»,С.129)).
Создатель Збручского Идола был как раз таким зодчим, он использовал фрагменты традиционной культуры восточных славян (многоярусные композиции, ритуальные, «говорящие» позы и жесты). Точно также, в тот же период времени, поступил и автор «Слова о полку Игореве…» - он использовал сведения более ранних языческих, фольклорных и авторских произведений Бояна и других певцов о «времени Бусовом», «готских девах», «Стрибожьих внуках», «великом Хорсе и создал произведение «по былям сего времени», песню-славу о деяниях современного ему князя. Знаменательно, что впоследствии в Древней Руси автор «Задонщины» попытался, но не смог повторить великолепного стиля этого гениального произведения.
Отдельно следует отметить граненую форму ЗИ, её значение.В принципе, те же три яруса можно было бы изобразить и на столпе с круглым сечением, это было бы трудней, но возможно. Однако мастер предпочел столп с прямоугольным сечением, чем, вольно или невольно, подчеркнул значимость числа четыре для идеи, которую он выразил своем произведением. Как писал Гумилев все оттенки смысла/ умное число передает…
, а по мнению ученых число 4 является ключевым для оперативной памяти человека вообще, но более для носителей индоевропейских языков((Вяч. Иванов «К антропологии числа» / Избранные труды…том 7, книга 1, М. 2010, С. 428, со ссылкой на Covan200, 1 Rutkowski 2003)).
В целом же Для мифологии и фольклора разных народов характерно объединение богов, героев и совершаемых ими поступков в числовые комплексы
((Вяч. Иванов, там же, С. 434)). Этот же мы видим на ЗИ: фигуры, символизирующие различные составляющие единого социального образования, объединены в числовые комплексы (4 грани, 3 яруса, четырехсущее единство персон верхнего яруса, 4 пары м-ж, триединство персоны с нижнего яруса).
Прямоугольность сечения Изваяния, его острая грановитость напрочь отвергает гипотезу офаллической символике Столпа, которую так любят смаковать «исследователи» славянского язычества. Семантика изображений на его гранях не имеет ни прямых отсылок, ни завуалированных аллюзий ни к мужским, ни к женским половым органам, к сексу вообще, который в народной культуре имел отношение к аграрной или военной сфере человеческой деятельности.
Традиционное пожелание людям «плодится и размножатся», нашедшее воплощение на гранях ЗИ, в народной культуре относится не к половой сфере, но к сфере богатства, славы, жизненного успеха в условиях мира (не войны).
14. Краткие выводы
Восставим гордость старой были…
В. Хлебников
Уникальный, не имеющий каменных аналогов, четырехгранный Столп, ныне называемое Збручский Идол был создан в период 12-13 веков из камня, добытого в Подолии (входившей в Галицко-Волынское княжество, королевство Галицкая Русь),как символ равноправного объединения западнорусских земель в единое государство со сменным правителем. Трехярусная композиция Идола в целом, и отдельные её части имеют многочисленные аналоги в народном изобразительном искусстве и в обрядовом фольклоре восточных славян. Это говорит о «включенности» автора или заказчика Изваяния в народную культуру славян и о том, что Изваяние было понятно народу.
На столпе изображены антропоморфные фигуры в характерных позах клятвы, присяги и роты, демонстрирующих их различия, которые целиком и полностью соответствуют средневековой социальной иерархии и лингвистическим данным, полученным вне всякой связи с темой исследования Збручского Идола.
С достаточной долей вероятности чётко определяется только одна фигура верхнего яруса, держащая в руке шиферное пряслице, это Волынь. Очевидно, что на других гранях должны быть Галиция, Подолье и другие земли, но места их расположения на гранях ЗИ гадательны. Также, чётко не определяется триединая фигура коленопреклоненного воина с крестообразной тамгой с нижнего яруса ЗИ. Однако подходящих «кандидатур» на это место несколько, что говорит о типичности ситуации и повышает шансы её реальности.
В целом Изваяние из Збруча являет собой «каменную присягу» на верность Галицкой Руси - абсолютно нетипичное произведение, не имеющее скульптурных аналогов не только на восточнославянской территории, но и во всем мире. Збручский Идол выделяется на общем фоне каменных идолов так же как выделяется на фоне прочих литературных произведений того времени (и всех последующих времен) Галицко-Волынская летопись и «Слово о полку Игореве…». Это произведения одного ряда, одной эпохи.
Очевидно, после изготовления Идол стоял в стольном граде или другом значимом, центральном месте.
Общеизвестный факт того, что гениальное «Слово о полку…» описывает незначительный эпизод древнерусской истории - неудачный поход не самого знатного князя, говорит нам о том, что и Изваяние из Збруча могли создать по поводу, с нашей точки зрения незначительному, ведь в 12- 13 веках политическая ситуация менялась с калейдоскопической скоростью - князья и бояре дружили, роднились, присягали, организовывали коалиции и оставляли все старые затеи ради новых.
Возможно, Збручское Изваяние довольно быстро потеряло свою актуальность в политическом смысле, но сохранило приязнь народа, и потому было перенесено из центра на периферию, в глушь, на «родину», туда, откуда был взят материал для его изготовления - на кручи вдоль Збруча, на земли Подолии, усеянные древними языческими истуканами, земли, жительницы которой вплоть до нашего времени слыли чаровницами.
Шло время, капища были оставлены, но не забыты. И вот, в одну из сильных засух начала 19 века, местные жители провели традиционный славянский обряд вызывания дождя – утвердили древнее Изваяние в реке, которая ненадолго скрыла его.
***
Научная экспертиза Идола, проведенная в Польше в 1948 году давно требует обновления, исследования с применением новейших методов и привлечением широкого круга специалистов различного профиля. Несомненно, новые данные внесут свои коррективы в наши представления об этом уникальном памятнике эпохи становления, расцвета и упадка Галицкой Руси, объекте и субъекте народной магии Подолян.
15. Имеет ли Изваяние из Збруча отношение к язычеству, идолам, Святовиту, Роду?
На фоне выявленной не религиозной семантики изображений Изваяния, возникает вопрос, имеет ли оно отношение к язычеству? Безо всяких колебаний отвечаем – да, несомненно. Дело в том, что в христианстве клятвы запрещены, согласно Евангелию от Матфея, Иисус сказал: не клянись вовсе… Но да будет слово ваше: «да, да», «нет, нет»; а что сверх этого, то от лукавого
, а наше Изваяние являет собой сплошные, разнообразные клятвы, клятвы воина, народа и персон - символов земель, можно сказать, клятву «в девятой степени». Это пример проявления язычества без религиозной подоплёки, пример языческого мировоззрения.
Можно ли назвать Изваяние из Збруча Идолом? - да, несомненно. Слово «идол» означает «идеал», а Изваяние из Збруча являет собой идеал сплочения общества, его структуры, идеал верности, незыблемости клятв.В некотором смысле ЗИ являет собой иллюстрацию этического принципа взаимной верности, который длительное время приписывался европейской наукой исключительно германским народам раннего Средневековья в отношениях конунга и его воинов((теории Г. Бруннера, Г. Миттайса, В. Шлезингера)).
Лингвист Г.Кун и чешский историк Ф. Граус показали, что идея верности была знакома и кельтам, и славянам, но … полнокровное развитие получила только с христианизацией. Именно христианство, связывая верность с верой, наполняет эту идею высоким морально-религиозным содержанием…
((П.Стефанович «Бояре, отроки, дружины…», М. 2012, С.62)). На примере ЗИ мы видим, что идея верности с её высоким моральным содержанием была знакома и восточным славянам, причём не в узком смысле личных отношений князя и дружины, но в более широком, общественно значимом и, самое главное, мирном, причем вне связи с религией вообще и с христианством в частности.
Можно ли назвать Изваяние из Збруча Святовитом (варианты: Световидом, Свентовитом и т.п)? Да, но для этого необходимо отказаться от ошибочных аналогий с одноимённым западнославянским Божеством, чьё изображение, описанное Саксоном Грамматиком в «Деяниях данов» со Збручским Идолом не имеет ни малейшего сходства: у того было четыре головы на одном большом, но вполне «человеческом» теле, а Збручский Идол представляет собой четырёхгранный высокий и тонкий столп, на котором изображено множество человекообразных фигур, да ещё и ярусами.
Но у этих совершенно разных по внешнему виду сакральных славянских Изваяний, явленных миру примерно в один период времени (один вытесан в 12-13 веках, другой описан в 12 веке) есть общее: оба можно с полным правом назвать языческими святынями, для обозначения которых в более древний индоевропейский период применялось слово *kṷen-to-cисходным значением «набухший, выросший, усилившийся» (откуда славянские «свет», «цвет» и «святость», а также «цветок», «квитка»).
Терминологизированный сакральный характер с оттенком внешнего «сияния» прибавился сюда позже. Мы согласны с Топоровым, что, например, *Svẹtoslavъ – «не тот, чья слава «сакральна», но тот, у кого она возрастает, ширится» [Топоров 1988: 40]. Но, может быть, ещё явственнее это в случае с именем *Svẹtopъlkъ = «тот, полк (дружина) которого множится». Широко употребительная по сей день русская пословица Свято место пусто не бывает (которую следует понимать в том смысле, что «изобильное место не бывает пустым») говорит сама за себя и дышит архаикой. Мы имеем здесь перед собой смысловую оппозицию, едва ли замеченную исследователями, святой – пустой (т.е. с чертами досакрального, дохристианского употребления и при полном отсутствии признаков блеска)
- писал О.Н. Трубачёв в своей замечательной работе «Мысли о дохристианской религии славян в свете славянского языкознания» ((Труды по этимологии. Слово-История- Культура. Том 2, М. 2004, С. 428)).
В той же работе Трубачёв отмечает, что кроме слов свет, святость, к древней языческой, дохристианской религиозной лексике относятся славянские слова бог, рай, душа, дух, мана, навь, треба, кощуна, рожаницы и оппозиционный комплекс священных языческих действий: пить воспевая и говеть (поститься) в молчании; автор соглашается с мнением Иванова с Топорова , что слово *Svẹtovit является эпитетом и дословно значит «содержащий в себе и умножающий вовне все блага (людей, богатство, силу, славу, свет, святость)», точно так же, как являются эпитетами русские слова ядовит, родовит, грановит, сановит, и, например, македонские (в этом славянском языке особенно много конструкций на -вит) громовит, даровит, дождевит, мразовит, снеговит, видовит (проницательный, пророческий, от «видеть»), ставит (статный), и пр.
Эти лингвистические данные позволяют нам более полно (чем они описаны у христианских писателей) понять функции западнославянского Бога Свентовита и дают право называть Изваяние из Збруча древним именем-эпитетом Святовит (с вариантами, которые произошли от общего *Svẹtovit), потому что этот Столп своими гранями являет«на все четыре стороны» свою наполненность торжественными обещаниями верности, защиты и ненападения, а это есть благо.
Потому что Збручский Идол представляет собой стройную систему, как бы «вертикаль власти» на нижнем ярусе которой пребывает крупный триединый противник, вынужденный подчиниться Силе Громовержца или его почитателей, на среднем – народ, «мелкий люд» с пожеланием «плодиться и множиться», а на верхнем- фигуры, символизирующие объединенные земли Галицкой Руси – и все они «в общем порыве», но каждый ярус по своему статусу, соблюдая иерархию, клянутся в верности «вертикале власти» Галицкой Руси - совершенно очевидно, что такая система взаимного договора очень разных субъектов соглашения создаёт условия оптимального баланса сторон, даёт им возможность в рамках договора возрастать, ширится и богатеть. То, к чему призывал автор «Слово о полку Игореве…» -единению русских земель, нашло символическое воплощение на гранях Идола из Збруча, замечательного памятника времен Галицкой Руси.
Кстати, автором «Слова…» академик Б.А. Рыбаков считал Петра Бориславича - боярина, который был на дипломатической службе и выполнял целый ряд поручений, в том числе был послом Киева в Галиче…не там ли автор «Слова…» «набрался» центростремительных идей?
Можно ли величать это славное произведение Родом? Да, но опять-таки только при условии понимания древней семантики этого слова, которая такова: «родъ, родити означало сначала «успех, процветание», «урожай, прибыль», «забота» ((со ссылкой на А. Брюкнера О.Н. Трубачев термины кровного родства/ Труды по этимологии. Слово-История-Культура. Том 3, М. 2008, С. 207)). Именно на такие социально значимые цели и было направлено объединение земель в Галицкую Русь, а его, объединения, символическое изображение на гранях и ярусах Збручского Идола, наглядно напоминало участникам и показывало зрителям, какими способами достигаются успех и процветание – крепкой сплоченностью иерархических структур (а не поклонением «фаллическим» символам).
16. Немного культорологической мистики
На фоне тесных контактов в 12-13 веках Галицкой Руси с княжеством Литовским и Польшей возникает корреляция этих фактов со славянским именем Казими́р, чьё значение «показывающий мир», «примиритель», «изменяющий мир». Святой Казимир — покровитель Польши, Литвы и молодёжи. Я думаю, что такое имя вполне подходят и к Збручскому Идолу, так как на нем показан объединенный мир «молодого», нового государства – Галицкой Руси.
«Примеряя» имя Казимир к Збручскому Идолу, волшебным образом начинает играть новым смыслом стихотворение Д. Хармса «На смерть Казимира Малевича». Впрочем, многозначность, ёмкость, способность быть формулой, в которую можно подставлять разнообразные значения с получением удивительных результатов - явление обычное для гениальных произведений, коим являются и Збручский Идол и стихотворение Малевича, в которых смыслов больше, чем вложили в них авторы. Назовите эту оду «Збручскому Идолу» и вы увидите, как…
«Памяти разорвав струю,
Ты глядишь кругом, гордостью сокрушив лицо.
Имя тебе — Казимир.
Ты глядишь, как меркнет солнце спасения твоего.
От красоты якобы растерзаны горы земли твоей.
Нет площади поддержать фигуру твою.
Дай мне глаза твои! Растворю окно на своей башке!
Что ты, человек, гордостью сокрушил лицо?
Только муха — жизнь твоя, и желание твое — жирная снедь.
Не блестит солнце спасения твоего.
Гром положит к ногам шлем главы твоей.
Пе — чернильница слов твоих.
Трр — желание твое.
Агалтон — тощая память твоя.
Ей, Казимир! Где твой стол?
Якобы нет его, и желание твое — Трр.
Ей, Казимир! Где подруга твоя?
И той нет, и чернильница памяти твоей — Пе.
Восемь лет прощелкало в ушах у тебя,
Пятьдесят минут простучало в сердце твоем,
Десять раз протекла река пред тобой,
Прекратилась чернильница желания твоего Трр и Пе.
«Вот штука-то»,— говоришь ты, и память твоя — Агалтон.
Вот стоишь ты и якобы раздвигаешь руками дым.
Меркнет гордостью сокрушенное выражение лица твоего,
Исчезает память твоя и желание твое — Трр»
Даниил Хармс-Шардам. 17 мая 1935((Культура сквозь призму идентичности, М. 2006, с. 331-332)).
Заметим для неискушенных в «зауми» Хармса: загадочный Агалтон это скорее всего переиначенное имя «Галатон» - древнегреческий художник из Александрии, написавший сатирическую картину, изображавшую современных художнику поэтов, поедающих то, что изрыгает из своего желудка Гомер. Странные имена Пе и Трр складываются в «анаграммированное сверхимя» Петр, что означает «камень».
Я читаю, и дрожь пробирает меня: «Ты глядишь кругом» - Идол действительно смотрит на все четыре стороны. «Восемь лет прощелкало в ушах у тебя …Десять раз протекала река пред тобой…». Вспомним о восьми трансгрессиях реки Збруч, оставивших, согласно экспертизе, свой след на Идоле. И вот Идол стоит в музее: «Ей, Казимир! Где твой стол?/ ЯКОБЫ нет его…» - это к спорам о первоначальном местонахождении изваяния. Стоит без почитания и жертвоприношений: «Только муха- жизнь твоя, и желание твое - жирная снедь». И нет надежды на другую жизнь, потому что время ещё не пришло: «Не блестит солнце спасения твоего…», «Нет площади поддержать фигуру твою…».
Ай да Збручский Идол! «Вот стоишь ты и якобы раздвигаешь руками дым», а я-то, наивная, ещё не зная этого стихотворения назвала свою работу «Збручский Идол вне тумана». Вот такая аллюзия, разбившая иллюзии. Остаётся только надеяться на то, что Идол дал мне глаза свои и я слегка приоткрыла окно…
17. Не риторический вопрос
«Таков мой род и мне не быть иным,
Я должен знать своё происхожденье…»
Софокл
В Гусятине с 1979 года работает районный краеведческий музей с обычным набором экспонатов: кости ископаемых животных, каменные и бронзовые орудия труда, гончарные изделия, старинные вышивки, имеется и копия Збручского Идола (см. фото выше). У меня вопрос к музейщикам Гусятина: что ж так скупо? Нет, правда, без обид – это Изваяние ваш бренд, уникум, «луч света» в полумраке однотипных провинциальных музеев вообще и конкретно ваших городских достопримечательностей – старинных еврейских надгробий, синагог, костелов и церквей, так оформите хотя бы копию соответственно значению оригинала в мировой культуре.
Я вижу: большой зал, в центре голограммы Изваяния и местных жителей в костюмах 12-13 веков, реконструированных по археологическим находкам. Они стоят плотным полукругом за Изваянием, их спокойные лица как бы всматриваются в лица посетителей, их руки сложены в жесте, изображенном на верхнем ярусе Изваяния. Картина меняется, Идол покрывается патиной времени, люди исчезают и появляются другие, в других одеждах (последовательно 14, 15, 16, 17, 18 веков). Наконец, крестьяне 19 века поднимают Изваяние и несут его в появившиеся воды, начинается дождь, ливень, гроза, вода скрывает Изваяние. Снова солнечно, вода уходит, дети купаются и замечают «шапку» в водах, зовут взрослых, Изваяние извлекают из вод, оно оказывается в музее, звучит запись оды Хармса: «Памяти разорвав струю, / Ты глядишь кругом, гордостью сокрушив лицо…».
Да, понимаю, финансирование музеев скудно, тем более в такое трудное для Украины время. Но можно без особых затрат хотя бы копировать титульные листы всех работ, написанных о Збручском Идоле и представить их публике с краткими описаниями мнений их авторов – эта библиография будет весьма обширной и полезной, а экспозиция не скудной и познавательной.
Можно устраивать интерактивные экскурсии с практикой поз и жестов, изображенных на Изваянии, на прочном «трехэтажном» каркасе строить трехярусные «живые картины», имитирующие фигуры ярусов, организовать лекторий, приглашать различных исследователей проблем ЗИ для диспутов, семинаров, устраивать выставки картин или их копий с изображениями Збручского Идола. Собрать и создать фотоэкспозицию каменных копий Изваяния (они многочисленны и очень различны, по ним можно многое понять о настроении и мировоззрении их авторов).
Можно выбрать любой день начала августа, например, первое воскресенье, и отмечать его ежегодно как «День явления Изваяния из вод Збруча» или «День второго пришествия Збручского феномена», устраивать реконструкторский фестиваль, посвященный культуре Галицкой Руси.
Глядишь, и Оригинал в Краковском музее перестанет заморачивать исследователей и посетителей и, начнёт работать на благо своей многострадальной Родины.
Вся Слава - Предкам!
Т. Блинова 2009 - август 2014
P.S. Я понимаю как выглядит моя работа – своеобразный гимн домонгольской Галицкой Руси- в свете последних политических событий в Украине. Но я писала её пять лет не смешивая историю, этнографию и лингвистику с политикой. Так совпало. Но раз совпало, хочу сказать потомкам галичан, волынян, подолян, создавших блистательную Красную Галицкую Русь: неужели вы не чувствуете, не видите как диссонируют с вышиванками германские руны? Как странно смотрится в Галиции знак рюриковичей, пришедший в Киев из русского Новгорода?
Я вижу: парад вышиванок под стягами с изображением символа единства Западнолй Украины - Изваяния из Збруча, на груди участников из Волыни – розовые шиферные обереги-пряслица, колечки-колесики, как символ объединения, движения веред, красоты и богатства, а у галичан- рожкИ, наполненные освященной четверговой солью, потому что вы – соль ВАШЕЙ Земли, не более. Перефразируя слова замечательной украинской поэтессы Н. Май, «Повертайтеся, соколы, на Вкраїну».
О, Идол из Збруча, «кто любит более тебя, пусть пишет далее меня»!
Добавить комментарий