Соразмерным мифу зверя в эпоху палеолита является миф о богине-матери, образе прародительницы рода, дарующей ему благополучие (гипотеза П. Ефименко), магической помощнице охоты (гипотеза С. Замятина), владычице стихий и коллективной властительнице духов мертвых (гипотеза А. Окладникова).
А. Столяр считает, что «семантическим ядром обобщенного женского образа служило... примитивно-анимистическое истолкование всей жизнедеятельности сменяющих друг друга поколений родового единства». Иными словами, богиня-мать была причиной и источником цикла жизни/смерти/возрождения, воспроизводства самой жизни в мире.
Материнское лоно земли
В многочисленных фигурках массивных палеолитических «венер», в большинстве абстрактных знаков подчеркивается огромное животворящее чрево женщины, «место таинственного зарождения новых жизней единоутробного в историческом смысле коллектива». Пещера как лоно земли обладала теми же признаками (тотальное преобладание внутреннего над внешним, сложное извилистое строение, тьма, единство входа/выхода, подобие выхода из пещеры и чрева матери) и соответственно теми же функциями. По логике мифологического мышления она могла быть всеобъемлющей космической моделью богини, порождающей все формы жизни и содержащей в себе весь мир.
Ритуальный сосуд 2-й половины III тыс. до н.э. — «кикладская сковорода» (1) — представляет собой плодоносящее лоно, в котором заключен целый мир/море. Среди бесконечной вязи волн/спиралей мужское начало возникает в виде ладьи. Этот образ позднее появится в греческом килике «Дионис в ладье» (2), в этрусском зеркале из Миннеаполиса (полуфигура Гелиоса с раскинутыми в форме ладьи руками, выходящего из океана), в стихах, где обыгрывается оппозиция «море/челн».
К сожалению, нет точных указаний на человеческий, а не звериный облик пещеры, хотя в том же неолитическом святилище в Чатал-Хююке богиня в позе роженицы производит на свет быка, из чего можно сделать вывод, что именно антропоморфный образ порождает животных, а не наоборот (3).
Добавить комментарий