Исполнители обрядов были убеждены в их действенности: “священник не успеет помолиться, как дождь пойдет” (Т.К.Жукова); “к вечеру, глядишь, тучи нагонит” (Е.А.Едунова); “назавтра гроза поднимается” (Е.Т.Чезганова, 1905 г.р., правосл., Лебедево).
В качестве предварительного вывода отметим, что местом проведения обряда чаще всего выступали поле, пашня, лес, иногда поскотина, а также река, озеро и водные источники ключ, родник, колодец (крыница). Его главными исполнителями являлись группы женщин среднего и пожилого возраста. Они же, как следует из архивных документов, могли в ряде случаев рассматриваться в качестве непосредственных виновников стихийного бедствия. Чиновник особых поручений В.Паршин в “...этнографическом описании Нерчинского округа Иркутской губернии”, относящемся к 40-м годам XIX в., упоминает интересный случай: “рассказывают о том, пишет автор, что крестьяне чуть не утопили старую женщину, “колдунью”, подозреваемую в том, что она виновница небывалой засухи”
((АВГО, р.59, оп.1, №13, л.124-126.)) (выд. мною – Г.Л.). В связи с этим заслуживает внимания мнение А.К.Байбурина, согласно которому, женский состав исполнителей подобных обрядов, “вероятно, говорит об особой ответственности” женщин за подобного рода несчастья и о том, что мы имеем дело с “женским” вариантом ритуального обновления и очищения мира”((Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. – С. 150.)).
Добавить комментарий